В поселок Октябрьский и рыболовецкий колхоз им. Октябрьской революции, расположенные поблизости друг от друга на берегу реки Большая, с которой связано протокой озеро Большое, в недалеком прошлом съезжались сотни автомашин с любителями ловли корюшки. Не пугали дальняя 250-километровая дорога, возможная перемена непредсказуемой камчатской погоды, отсутствие сносного теплого ночлега.

Теперь колхоз-миллионер превращен в развалины, едва теплится жизнь в поселке рыбаков и рыбообработчиков. Все пришло в упадок. И мы, рыбаки-любители, все реже и реже посещаем некогда желанные места.

Но об одной рыбалке той поры мне хотелось бы все же рассказать.

Первые числа февраля. Мы с моим старшим товарищем, охотником и рыбаком Николаем Михайловичем Кобзарем на его "Ниве" с восходом солнца достигаем заветного мыска на юго-восточном берегу озера Большое. Ого! Да здесь целый город! Машины и люди плотной стеной расположились вдоль берега.

Останавливаемся, подходим, интересуемся. Пока ни у кого ничего. Искрится голубоватый снег в лучах утреннего солнца, машины все подходят и подходят, а рыба так и не клюет. В чем дело?

За рулем очередного "УАЗика" сын Николая Михайловича, Славка. Вместе принимаем решение не терять времени и проехать дальше на "меляки" в сторону устья реки Удочки. Кто ее знает, корюшку, может она не здесь, на глубине, а там, на "меляках"?

Неглубокий плотный снег позволяет легковым машинам двигаться в любом направлении. Проехали километра два с половиной, забурились. Ноль! Быстро сматываем удочки и назад к мысу. Может, там уже начался клев? Но рыбы по-прежнему нет — два зубаря на всех не в счет.

Слава с товарищами решили остаться у мыса, мы же с Михалычем задумали попробовать на нешироком фарватере, который проходит посередине озера.

Глубина его колеблется в пределах двух-двух с половиной метров, в то время как на большей части площади озера она не превышает одного метра. Но как найти фарватер в обширной снежной пустыне? Двигаемся назад в северо-западном направлении, ориентируясь на створные знаки и строения, что находятся в устье реки Большая. Далекий мысок скрывает от нас толпу рыбаков. Ну что, попробуем?

Ледобур лихо вгрызается в лед и... упирается в песчаное дно. Осечка! Отхожу метров на шестьдесят поперек предполагаемого фарватера и снова забуриваюсь. С очередным подъемом ледобура из лунки с чмоканьем вырывается фонтан грязной воды. Скинув шубу, пробуриваю лунку еще дальше от нашей остановки. Ну вот, уже лучше, глубина начала расти. В новой лунке подо льдом полметра. Наконец-то, с пятой или шестой попытки, глубомер зафиксировал около двух метров.

"Давай, Александр, пробуй, — поторапливает Михалыч. — Утренние часы уходят, а мы без рыбы".

Не отдышавшись, не одев шубы, снимаю глубомер и, освободив лунку от ледового крошева, опускаю блесну в воду. Делаю несколько коротких взмахов. Есть! Первая небольшая корюшка приятной тяжестью отозвалась в руке и вылетела из лунки. "Молодец!" — радостно воскликнул Николай Михайлович. — "Давай, мне пробури".

"Погодите, — успокаиваю я его, — одна корюшка еще не показатель". Не успела блесна уйти на глубину, как вторая крупная корюшка сходу взяла ее. Один перехват лески — и она, широко раскрыв рот, затрепетала на льду. Снег, в первые секунды, прилипнув к ее серебристым бокам и темно-зеленой спинке, тут же растаял в лучах яркого солнца. Казалось, рыба так и ждет блесну, чтобы тут же схватить ее. Вот уже поймана третья корюшка. Все, пора бурить лунку товарищу. У него побаливает рука, как ни как — возраст. Настраиваю одну из своих удочек и передаю ему. Коротко взмахнув удильником пару раз, Михалыч свободной рукой подхватывает леску и извлекает из подо льда хорошего зубаря, за ним второго, третьего.

Пробурив себе еще одну лунку, окончательно устраиваюсь.

Погода — прелесть. Тишина. Солнце даже слегка пригревает, а главное — корюшка клюет и клюет. Незаметно пролетают 3-4 часа короткого зимнего дня. Пора собираться на ночевку в поселок Октябрьский. Около полутора сотен корюшек стали моим уловом, штук восемьдесят было у Николая Михайловича.

В отличном настроении, уже в глубоких сумерках, подъезжаем к месту ночевки. Во дворе стоит славкин "УАЗик". — "Ну как, отец?" — "А у тебя, сынок?" — "Я всех лучше порыбачил, — похвастался Славка. — Двенадцать отличных зубарей!" — "Хорошо, — промолвил Михалыч.—Но и мы с Саней неплохо", - и открыл багажник "Нивы". В свете уличного прожектора через по­лиэтиленовый мешок проглядывала крупная, уже прихваченная морозом корюшка.

"А Александр еще больше поймал, вон почти полный рюкзак".

Не проронив ни слова, с круглыми от удивления глазами Славка скрылся за дверью. Мы зашли в комнату. Ужин у компании был прерван. Все внимание было обращено на нас. Начались расспросы: "Правда? Где? На что?"

Отставлены в сторону горячительные напитки и закуска, рыбаки оживленно обсуждают снасти. Нужных снастей у них нет. Но у меня запас удочек и блесен солидный, на всех хватит. Знаю, что половина блесен будет безвозвратно потеряна, и жаль многочасового труда, но что делать, товарищей нужно выручать!

Следующий день — воскресенье. Погода чуть похуже вчерашней, небо в легкой дымке. "Обильный" ужин сделал свое дело: мы припозднились. На нашем месте стоял "ГАЗ-66", человек восемь рыболовов. Кое-кто уже за­кончил бурить и настраивал снасти.

Я "освежаю" свои обмерзшие за ночь, никем не занятые лунки и устраиваюсь поудобнее на чемоданчике.

Рыба клюет, но у меня почему-то вяло. Остальные ловят хорошо. Прошел час с небольшим. Прикинув свой общий улов с отцом, Слава с сияющей улыбкой замечает, что они меня обловили. Действительно, я поймал десятка два зубарей, а они штук 35-40. Встав с ящика и поразмявшись, я ответил ему, что еще не вечер, подойдет и ко мне рыба.

Время — час дня. Очистив лунки от кусочков прозрачной корочки настывшего льда и усевшись поудобнее на чемоданчик, я снова взялся за удочки. И тут началось! Поклевки следовали одна за другой, некогда было голову поднять.

Огляделся я лишь, когда клев пошел на убыль. Солнце клонилось к закату. Оказалось, что после обеда картина резко переменилась. Клевало лучше у меня. У Николая Михайловича и Славы поклевки были реже, и, в конечном итоге, мой улов оказался весомее. Снова перевалило за сотню хорошей, пахнущей свежими огурцами корюшки.

За многие годы рыбалок в этих местах редко выпадали случаи удачной ловли два дня подряд. И то, что именно теперь нам повезло, как никому другому из рыбаков, радовало и заряжало нас оптимизмом.

После были и более удачные рыбалки и на озере Большом, и на других водоемах, но именно эта запомнилась на долгие годы.  

Журнал «РЫБОЛОВ-КЛУБ» №6 1997